Я гулял на детской площадке с Артемом и увидел чудо природы — квадратного ребенка.
Квадратный ребенок не гулял. Он сидел на скамейке на краю площадки.
Это был мальчик, по виду лет семь-восемь.
Пока Артем изображал Саида в песочнице, пытаясь закопаться по шею, я нашел время пообщаться с геометрическим феноменом.
Я подсел к нему.
«У тебя все в порядке? Почему не играешь со всеми?» — спросил я. После рождения Артема мне теперь больше всех надо, да. Как Калинин был всесоюзным старостой, так вот и я — всесоюзный папа. Эмпатия к чужим детям отросла такая — хоть укорачивай.
«У меня 5 минут. Я не успею», — ответил квадратный мальчик.
«А потом что?»
«Флейта айкидо рисование английский», — выдал ребенок в режиме телеграммы. На мгновение мне показалось, что я прослушал фрагмент последней главы «Улисса».
«И тебе нравится?»
«Да-да! Мне очень-очень нравится», — быстро протараторил квадратный мальчик и вцепился пальцами в скамейку. Только острые плечи стали еще острее.
«Ну, что ты сидишь, мы же опаздываем!» — не успев подойти, уже издалека закричала женщина на шарнирах, с подвижным лицом. — «Побежали!».
Женщина на шарнирах подскочила к нам, подхватила моего собеседника за плечи и повела его прочь. Она уносила его с детской площадки, как картонку, как бумажный стенд, рекламирующий идеального мальчика.
Из квадратного ребенка сверху торчала флейта, а снизу вываливалось айкидо.
Но вряд ли мальчик стал квадратным только от этого. Скорее всего, к его семи-восьми годам в него уже успели запихнуть целый книжный шкаф — стоймя, в полный рост. А рисование и английский утрамбовали сверху.
Я посмотрел на своего полузакопанного Артема. Он был еще кругленький, без углов.
Я вдруг вспомнил, как накануне смотрел по телевизору передачу «Лучше всех», про необыкновенных деток. Там в одном их сюжетов двухлетний ребенок разговаривал очень бегло, на зависть иным взрослым. В тот момент ко мне подбежал почти трехлетний Артем и, протянув игрушку, сказал: «Вот гомик». «Не гомик, Артем, не гомик, а гномик! Гномик!!!» — прошипел я, едва не выплюнув легкие от злости.
Мама дорогая. И, спрашивается, чем я лучше женщины на шарнирах?
Я уже морально готов превратить сына в очередного Голема, искусственного человека, призванного замолить папашкины грехи перед Идеалом, Франкенштейна, сшитого из моих самых ослепительных неврозов.
Пусть лучше будет круглый дурак, чем черный квадрат Малевича, куда не проникает свет.
У меня есть знакомые на телевидении.
Поговорю с ними.
Предложу сделать нормальное жизненное шоу.
Чтобы прекратить эту порочную вундеркиндизацию, буратинизацию и оквадрачивание наших детей.
Нормальное шоу, в котором детки будут все ломать, спотыкаться, не знать латынь, толкаться, мямлить, не уметь петь, забывать, уставать и кидаться кашей. Обязательно — кидаться кашей.
Предложу сделать нормальное жизненное шоу — «Хуже всех».
Про человеческих детей. Про тех, которые круглые от природы.
Олег Батлук
